Рубрика «Колонка редактора». Рассказ «Незамысловатые чудеса, или хорошо быть святым»

Друзья. Мы запускаем новую рубрику: «Колонка редактора», в рамках которой будем периодически публиковать различные заметки, очерки и рассказы на православную тематику. Первая публикация посвящена служению хабаровского духовенства в 90-е годы XX века. История, давшая название рассказу, как раз связана с нашим собором.

«- Как? Так ты видел чудеса?
— Кто же, владыко, чудес не видел?
— Однако?
— Что, однако? Куда ни глянь — все чудо: вода ходит в облаке, воздух землю держит, как перышко; вот мы с тобою прах и пепел, а движемся и мыслим, и то мне чудесно; а умрем, и прах рассыплется, а дух пойдет к тому, Кто его в нас заключил. И то мне чудно: как он наг, безо всего пойдет? Кто ему крыла даст, яко голубице, да полетит и почиет?»

(Лесков «На краю света»)

Где умножается грех, там преизобилует благодать (Рим.5:20)

Беспокойные девяностые годы ХХ века всегда занимали особую главу не только в истории нашей страны, но и в жизни Русской Православной Церкви. Эпоха, когда на улицах царил бандитский беспредел, а в душах – полная смута, подарила Православию бесчисленное множество уникальных людей – искренних, ревностных, горячих, готовых, по слову Спасителя, оставить всё и следовать за Ним хоть на край света. Дальний Восток, а, точнее, земля хабаровская, в этом смысле не была исключением: чего только стоили одни всенощные бдения, совершавшиеся почти повсеместно без малейших сокращений и длившиеся более четырех часов. И Господь отвечал на эту простую горячую веру преизобилием чудес, особо опекая тех, кто решил посвятить Ему всю свою жизнь.

Осенью одна тысяча девятьсот девяносто пятого года, когда произошла эта история, отец Владимир служил дьяконом в Христорождественском кафедральном соборе города Хабаровска и в очередной воскресный день, как это было заведено, собирался на раннюю Божественную литургию. Здесь стоит сделать отступление и сказать, что и сейчас-то приехать к 7 утра на службу в нашем городе не слишком просто – общественный транспорт еще только-только начинает ходить, а тогда это было вообще делом немыслимым, тем более, что ему к шести утра уже нужно было быть в алтаре. Заказать такси в те годы никто из священников даже и помыслить не мог, но служить-то надо? Поэтому выход для отца дьякона всегда оставался один.

Вот и в тот вечер, приехав после четырех часов всенощного бдения домой, отец Владимир, по обычаю, перекусил, почитал положенное правило, завернул в пакет зонтик и собрался в обратный путь до храма. «Немного за полночь выйду – к шести утра как раз дойду». А жил отец дьякон на другом конце города, в самом дальнем уголке Южного микрорайона, так что путь ему предстоял неблизкий — вдоль трамвайных путей, через весь ночной Хабаровск, а время-то лихое. Молодежь в выходные активно отдыхала от трудовых будней, а некоторая ее часть, разгорячив кровь способствующими этому делу напитками, искала еще и тесного общения по душам. Такая компания и встретилась отцу Владимиру — молодые люди в весьма приподнятом настроении шли ему навстречу. Двигались они по другой стороне улицы, но, заметив батюшку, не стесняясь, перешли на его сторону.

Расстояние быстро сокращалось, и столь же стремительно мелькали мысли в голове отца дьякона, вот только спасительной — что же делать, так и не было. Убегать глубокой ночью от компании парней спортивного сложения как-то не очень перспективно, но, когда «знакомства», казалось, было уже совершенно не избежать, отец Владимир вдруг поступил самым неожиданным для себя образом. Он приостановился, демонстративно встряхнул вниз кистью левой руки, тем самым очень эффектно раскрутив сложенный в ней пакет, другой рукой быстро извлек оттуда складной зонт и уверенно наставил его рукоятью вперед на приближающуюся компанию.

В ответ на эти нехитрые манипуляции первые двое парней затормозили столь резко, что из-под подошв ботинок посыпались разноцветные искры. Не рассчитав «тормозной путь» они даже упали, чем вызвали еще бо́льшую панику в задних рядах. В общем, через несколько секунд перед отцом дьяконом была уже пустынная ночная улица. На что похожа рукоять зонта в полной темноте? На обрез или пистолет? Отец Владимир не знал, как не знал и того, почему ему пришло в голову поступить именно таким образом. Просто было такое внутреннее состояние, прислушавшись к которому он избежал этой ненужной встречи и «обратил в бегство полки чуждих», спокойно добравшись до храма на Божественную литургию.

Похожая история произошла когда-то и со мной. Район Овощесовхоза, где я в то время жил, хоть и не был окраиной города, но спокойствием не отличался. В то время я был настоятелем Покровского храма, что на Пятой площадке. Добираться туда надо было с двумя пересадками, поэтому, чтобы не опаздывать, приходилось выходить заранее и ждать первый автобус. В то воскресение я, как обычно, подошел к остановке но, заметив стоящего там мужчину, решил встать немного ниже, в стороне, под деревом.

Пяти минут не прошло, как послышались голоса и в нашу сторону стали приближаться двое молодых людей явно в подвыпитом состоянии. Надо ли говорить, что встреча с ними ни к чему хорошему не вела? Завидев мужчину на остановке, они направились прямиком к нему, что-то настойчиво стали спрашивать, но, впрочем, быстро отстали и пошли дальше.

Я успокоился. Ну, а что? Я вообще в стороне под деревом стою, аки дубом Мамврийским укрытый, но тут одного из них как будто кто-то развернул: «О, а ты кто такой?» — с наездом спросил он. Я стал быстро соображать, как бы ему ответить, чтобы не разозлить. Кто я? Человек, хабаровчанин, священник? Но, пока раздумывал, второй из парней, уже пройдя мимо нас, вдруг также резко развернулся и, опередив меня, ответил своему спутнику: «Это священник Олег Хуторской». После этого мы все трое на несколько секунд впали в некий ступор. Тот, что меня спрашивал, удивленно посмотрел на своего друга. Но его спутник и сам явно ошалел, как это он вдруг сходу назвал мое имя, и почему вообще он так сказал? «Да ты кто?» — повторился вопрос от первого. «Тебе же сказали, — не замедлил я в этот раз с ответом, а сам уже сообразил: раз его друг меня по имени назвал, значит, здесь есть какая-то параллельная история, осталось выяснить, какая.

— А ты-то откуда меня знаешь? — спросил уже я у его второго парня.
И вдруг:
— Так это, батюшка, крестили вы меня недавно, в СИЗО-то.
— Ах, вот оно что! Я тебя крестил, Господь тебя, видимо, помиловал, из тюрьмы освободил, а ты опять пьяный по ночам гуляешь и к добрым людям пристаешь?!
Грозный тон возымел действие.
— Да нет-нет, что вы… Он тут рядом живет, мы просто домой с другом идем, нет-нет, — так и посыпалось в ответ.

Этим все и закончилось: после моего назидания они бодро пошли домой, а я, счастливый, поехал на литургию, искренне благодаря Бога, что эти парни все-таки знали, что этот стоящий рано утром на темной остановке человек — священник Олег Хуторской.

Хотя внутри по-прежнему дивился – свидетельство о крещении – это же не томик стихов Пушкина, чтобы его перечитывать: как же этот бывший заключенный запомнил имя и фамилию, которые слышал, наверное, единственный раз в своей жизни, и, главное, как в неожиданный момент, так вовремя они всплыли из закоулков его памяти.

Вообще, мораль криминалитета той поры была весьма странной. Разбой и грабеж на дороге считались делом повсеместным и чуть ли не благородным. Но, с другой стороны, у романтиков с большой дороги где-то в глубине души хранилось уважительное, если не сказать, суеверное отношение к священнослужителям. Оно-то однажды спасло мне, ну, если не жизнь, то приходское имущество – точно.

Все в те же бурные девяностые годы я служил уже в Христорождественском соборе города Хабаровска, когда однажды нам пожертвовали деньги на двухкабинный грузовик для прихода. Попросил я нашу прихожанку Надежду Алексеевну о помощи, сели мы на ее маленькую «короллу» и поехали в славный город Уссурийск. Исходив вдоль и поперек внушительный авторынок, выбрали средство передвижения по нашим финансам и уже на двух машинах отправились в обратный путь. Транзитные номера, только что приобретенная машина с документами на руках – особо лакомый кусочек для тех, кто мог по дороге остановить тебя, тепло пообщаться по душам и уехать на твоем транспорте. Ну, а ты, так сказать, добираешься своим ходом. Но, слава Богу, трассу мы проехали без проблем, и лишь на въезде в Хабаровск остановил нас на посту автоинспектор.

Не успел он еще и двух слов мне сказать, как из своей машины выскочила моя спутница и, размахивая руками и быстро частя словами, принялась ему объяснять: «Это батюшка… Мы едем… Машина на приход…». Тут надо сделать отступление и сказать, что Надежда Алексеевна очень добрый, преданный и искренний человек, но при этом она крайне эмоциональна и импульсивна. Невысокая, худющая и очень живая — эдакий микромоторчик с батарейкой «дюрасел», которая никогда не садится. В храме все уже к ней привыкли и очень любили за живой нрав, а, вот, незнакомые люди этому фонтану энергии изрядно удивлялись. Удалось ей произвести впечатление и на инспектора. Он даже передумал проверять у меня документы, молча отпустил, а ее забрал на пост — проверять на алкоголь.

Так и поехал я дальше один. Время уже было за полночь, Хабаровск спал. В то время не было такого количества машин. Ночью можно было прокатиться через весь город и не встретить вообще ни одной. Но не успел я далеко уехать, как откуда-то сзади (явно ждали) резко появились фары. На сердце стало очень холодно. Усмотрев несколько впереди себя машину ГИБДД, я даже газу прибавил, но догнать ее не успел. А вот выскочившие из ниоткуда хлопцы уже даже со мной поравнялись. Окошко их авто открылось, и оттуда донеслась понятная и вежливая просьба остановиться. Некоторое время я делал вид, что не понимаю. Но прошение повторилось, и стало понятно, что «разговора» избежать не удастся, тем более что машина ДПС уехала совсем далеко. Я остановился. Из машины вышли двое парней и направились прямиком ко мне, третий же, видимо, босс, общался по сотовому телефону. В те годы сотовый, кстати, это был просто какой-то космос. Но не успел я, как следует, удивиться, как раздался ожидаемый, можно сказать, банальный вопрос:
— Куда едем?
— Да, приехал я уже, — отвечаю. Что было почти правдой.
— Ты не понял! Куда, говорю, едешь?
— Да приехал, — повторяю снова и, меж тем, думаю, что же будет, когда освободится «босс».

А босс, тем временем, закончив разговор, подошел ко мне, молча оглядел и произнес: «А, братва, это святой отец! Поехали!». «Братва» в ту же секунду молча развернулась и ушла в свою машину. А я опять сел в свой в грузовик и подумал, как классно быть святым! В общем, включил я передачу и счастливый и «святой» поехал в храм, где меня уже и нагнала Надежда Алексеевна.

Та эпоха была безмерно богата на такие истории, но и в наше время удивительных событий не стало меньше. Просто в суете дней мы их почти замечаем. Не так давно произошла со мной тоже весьма любопытная история, хоть и простая она, прямо как у Лескова в рассказе «На краю света», расскажу и ее тоже.

Позвонил мне один мой знакомый и спросил: «Можно я твой номер телефона дам моему другу? Дочь он крестить хочет». И его имя называет – Тимур. «Ну, конечно, дай, — отвечаю, — какой вопрос!».

И через какое-то время раздается телефонный звонок. На экране высвечивается, что звонит Андрей, наш храмовый водитель. Поднимаю трубку, говорю: «Да, Андрюха!». А с той стороны неожиданно: «Отец Олег, это Тимур. Вы дали свой номер телефона позвонить, договориться о крещении». Странно, думаю. Ну, ладно, может, он подъехал на территорию храма, а там Андрей как раз дежурит, вот и дал свою трубку позвонить. Договорились мы на катехизаторские беседы и крещение, а напоследок я сказал: «Созвонитесь с родственниками, выберете уже точный день и мне перезвоните».

Спустя несколько минут снова раздается звонок от Тимура, и опять с номера нашего водителя. Я думаю, ну, значит точно, где-то на территории храма, с Андреем рядом, но внутри что-то такое закралось. Чудно́, думаю. Зачем такие сложности? Подключать своего знакомого, через него узнавать мой номер, ведь ему и стоящий рядом Андрей мог его подсказать. А сейчас он вообще второй раз просто с его номера звонит. Не выдержал я и решил спросить: «А это ваш номер телефона?». «Мой, — слегка удивленно отвечает Тимур». Я говорю: «Знаете, удивительно, но, когда вы звоните, у меня высвечивается номер телефона нашего водителя. У него было две симки, одну из них он, видимо, сдал, и она попала к вам. Вы мне звоните, а у меня высвечивается на дисплее «Андрей». Тимур несколько секунд помолчал и произнес неожиданно: «Ну, тогда я точно по адресу попал!». Помню, я тогда удивился этой фразе, но уточнять уже не стал. Обсудили мы еще некоторые детали и попрощались.

А через некоторое время мой знакомый рассказывает: «Представляешь, батюшка, позвонил мне Тимур и рассказал ту любопытную историю с его номером телефона, которая получилась, когда он тебе звонил. И, знаешь, что? Когда его самого крестили, то имя в крещении ему нарекли, угадай, какое? Андрей! Вот так-то».

Потом я даже спросил у нашего водителя, и он подтвердил, что где-то три месяца назад отдал свою сим-карту сыну, а тот, видимо, сдал ее за ненадобностью. И вот я сидел и думал про теорию вероятности, как все могло так сойтись в одну точку? Чтобы наш водитель по имени Андрей отдал сим-карту сыну, тот ее сдал, какой она прошла еще путь, прежде чем попала к Тимуру, неизвестно. И вот Тимур, которого когда-то крестили с именем Андрей, звонит мне как «Андрей» и договаривается о крещении дочери? Чудо же! Конечно, оно простое чудо, но, если вдуматься, не очень-то и простое. А происходило это всё, кстати, в канун памяти святого апостола Фомы. Господь укреплял нас Своими чудесами в 90-е, не оставляет Он и теперь, ведь «Христос всегда и во веки Тот же». Аминь!